Философский факультет

9 июня 2022 года на историческом факультете в офлайн-формате прошел круглый стол "Завершились ли Средние века? Структуры большой длительности в опыте современных исследований", проведенный при совместном участии советов молодых ученых исторического и философского факультетов МГУ в рамках деятельности междисциплинарной научно-образовательной школы (НОШ) Московского университета "Сохранение мирового культурно-исторического наследия" (проект "Социокультурные истоки современности и прогнозирование будущего").

В «повестку дня» был включен ряд вопросов:

• «Долгое средневековье» Жака Ле Гоффа – заблуждение ли?
• Ренессанс и Новое время – не фикция ли?
• Средневековые ментальности в науке Нового времени?
• Средневековые матрицы в политической культуре… XXI в.?
• Крестовые походы в … XIX – XXI вв.?
• Средневеково-религиозные истоки модерна?
   

Обратившись к участникам круглого стола перед началом его работы, М. В. Дмитриев (д.и.н.,  проф., исторический ф-т МГУ) отметил, что начатая в марте серия семинаров, воркшопов и круглых столов, посвященных «структурам большой длительности» имеет именно междисциплинарный характер и исходит из посылки, что совместные усилия историков, философов, социологов, филологов, антропологов могут принести научно весомые и релевантные результаты в анализе того, как средневековые традиции до сих воздействуют на развитие обществ Европы и Евразии. М.В. Дмитриев  выразил надежду, что начавшиеся встречи  помогут восстановить и укрепить связи между кафедрами и факультетами университета.

Открывая круглый стол, Т. А. Вархотов (к.ф.н., доцент, философский ф-т МГУ) осветил примеры применения концепта «структуры большой длительности» в науковедческих исследованиях. Предложенная Томасом Куном в 1950-х гг. концепция «структур научных революций» представляла историю науки как смену эпох, разделенных разрывами. Система знаний функционировала внутри эпох, но не между ними. Значительная попытка преодолеть радикальный историзм Куна была сделана Дж. Холтоном и рядом его учеников, выдвинувших идею о том, что в истории науки есть сюжеты, которые развиваются на длительных отрезках времени, эволюционируя, но при этом сохраняя твердое интуитивное ядро. Дж. Холтон, оперируя понятием «воображение ученого», утверждал, что основные сюжетные линии развития знаний – themata – связаны с устройством человеческого разума, а не с тем или иными периодом в истории науки. Ученик Холтона П. Галисон в вопросе периодизации истории знаний идет по «накопительному» принципу, преодолевая идею Куна о функционировании системы знаний в изолированных, не связанных между собой эпохах. Галисон показывает, как каждый новый период приносит новые идеи, при этом аккумулируя знания, накопленные прежде.

М. В. Дмитриев выступил с сообщением на тему “«Структуры большой длительности» в центре надежд на междисциплинарную революцию в исторических исследованиях в 1960-е -1980-е годы”. Он отметил как характерную черту рассматриваемого периода выраженное Ф. Броделем стремление к согласованию методологий различных дисциплин (как гуманитарных и социальных наук  – истории, социологии, антропологии, так и естественных), которая позволила бы решить ряд задач: провести обобщения внутри отдельно взятой эпохи или региона (например, в контексте темы круглого стола – объяснить политический, культурный и технологический рывок Европы в XV-XVIII вв.); рассмотреть связи эпох между собой; выявить почти что неподвижные структуры в истории, сохраняющих функцию «движущих сил» от эпохи к эпохе.  

Одной из ключевых фигур в этом историографическом направлении был  как раз Ф. Бродель, автор двух ключевых масштабных исследований работ по проблематике «структур большой длительности» (Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Часть 1-3. М., 2002-2003; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV – XVIII вв. Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. Т.2. Игры обмена. Т.3. Время мира. М. 1986-1992) и знаменитой проблемно-поисковой статьи о трёх ритмах исторического времени (Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории / Под ред. И. С. Кона. М., 1977. С. 115-142). Дмитриев особо подчеркнул, что выводя из исследований концепт «структур большой длительности», Бродель выделял, описывал и анализировал не просто освященные веками традиции, но те составляющие средневекового (в нашем случае) наследия, которые продолжают функционировать как фактор в жизни «модерных» обществ, в том числе – в их политической истории. 

В докладе были рассмотрены примеры исторических исследований по данной проблематике. В названии круглого стола содержится отсылка к тезису великого французского медиевиста Жака Лё Гоффа о том, что и XIX век был не только веком модернизации, но и временем всё ещё продолжавшегося «долгого средневековья» (Le Goff J. Un long Moyen Âge. Paris, 2004).  Антрополог, религиовед Альфонс Дюпрон (Dupront A. Le mythe de Croisade. Vol. 1-4. Paris, 1997) показывал, что миф крестового похода (миф в широком смысле слова –  как система не только представлений, но общественно-политических практик) сохранял огромную силу вплоть до конца XVII века. К схожим выводам пришёл Дени Крузе в большой двухтомной книге о религиозном насилии в раннемодерной Франции («Божьи воины»; Crouzet D.  Les guerriers de Dieu: la violence au temps des troubles de religion, vers 1525 – vers 1610. Vol. 1-2. Paris, 1990), показав структурные элементы в жестокости религиозных войн во Франции во второй половине XVI века. Филипп Бюк, один из ведущих современных медиевистов, ученик продолжатель Жака Ле Гоффа, переехавший из Парижа сначала в Стэнфорда, а теперь – в Венский университет, изучил связи между опытом средневековых походов и идеологией современной конфронтации США с «исламским миром», обратившись, в частности, к проповедям американских военных капелланов в размещённых на Ближнем Востоке воинских частях в 2000-е годы (Buc Ph. Holy War, Martyrdom and Terror: Christianity, Violence, and the West. Philadelphia, 2015; в Сети доступен ряд интереснейших видеозаписей лекций и доклалов Ф. Бюка). Мишель Вовель (Vovelle M. Piété baroque et déchristianisation en Provence au XVIIIe siècle. Les attitudes devant la mort d’après les clauses de testaments, Paris, 1973)  на материалах многих тысяч завещаний в Провансе показал как «структуры большой длительности» детерминировали отношение к смерти в XV - XVIII вв. и, вообще, был одним из тех, кто показал сколь неподвижны на протяжении  многих веков оставались ментальности населения Франции. Пьер Шоню  создал 12-томную (!) диссертацию (Chaunu P. Séville et l'Atlantique (1504-1650). Vol.1-12. Paris, 1955-1960), выявившую очень медленные ритмы развития хозяйственных связей между Севильей и остальным миром. Ле Руа Ладюри в очень большой и знаменитой двухтомной диссертации (Le Roy Ladurie E. Les Paysans de Languedoc. Vol. 1-2.  Paris, 1966) выявил  почти неподвижные структуры в истории крестьянства во французском Лангедоке. Жорж Дюби (Duby G. Féodalité. Paris: Gallimard,1996; здесь и его знаменитая книга «Три сословия, или феодальная ментальность») сумел показать, что такое “féodalité”  как ментальность, сохраняющая силу структуры и за пределами средних веков. Жан Делюмо (Delumeau J.  Le péché  et  la  peur:  La  culpabilisation  en Occident, XIII-XVIII siècle P., 1990; есть русский перевод) демонстрирует, как именно средневековая, сопряженная с августиновской традицией христианская  «культура вины» сохраняла свою мощь на протяжении Нового времени. Марк Венар (Venard M. Réforme protestante, Réforme catholique dans la province d’Avignon au XVIe siècle. Paris, 1993; сжатое переиздание 6-томной диссертации) показал, как структуры средневековой католической культуры в Авиньоне и его регионе и сохранялись,  и медленно обновлялись вне связи с развитием протестантизма (такая концепция противостоит традиционному взгляду на борьбу «модерной» протестантской Реформации и «средневековой» католической Контрреформации). В советской исторической науке концепт ментальностей как «структур  большой длительности» (и «тюрем длительных сроков») развивался в работах А.Я. Гуревича; о «большом эпическом времени» ярко и строго писал М.М. Бахтина. Многие советские востоковедческие исследования показывали, что понять «Восток» вне «структур большой длительности» просто невозможно.

В конце выступления М. В. Дмитриев напомнил, что оптимизм 1960-х – 1980-х годов сменился в 1990-е годы скепсисом, возвращением к «событийной» истории, истории-нарративу, истории как сумме индивидуальных и не укладывающихся в долгосрочные ритмы явлений. Характерным симптомом стала книга французского историка Ф. Досс «История в крошках» (Dosse F. L’Histoire en miettes: des “Annales” à la “nouvelle histoire”. Paris: La Découverte, 1987). Стали многочисленными голоса, отрицающие самое возможность междисциплинарности и сколько-нибудь крупных обобщений и  призывающие к скурпулёзно-внимательному изучению частных и локальных сюжетов, к «знаточеству» вместо широких концепций и, например, анализу «цивилизационных традиций. Например, такая позиция была сформулирована в произведшей очень сильное впечатление и в России, и за рубежом статье Михаила Анатольевича Бойцова «Вперед, к Геродоту!»  (Бойцов М. А. Вперед, к Геродоту! // Казус. 1999. Индивидуальное и уникальное в истории. Под ред. Ю.Л. Бессмертного и М. А. Бойцова. М., 1999. С. 17-41; дискуссия по статье М.А. Бойцова, с. 42-75; статья помещена и на сайте Истфака МГУ). Характерно и противостояние (едва ли не конфронтация!) двух серийных изданий Института всеобщей истории  РАН - «Одиссея» и «Казуса» - созданных, соответственно, А.Я. Гуревичем и Ю.Л. Бессмертным.

М.В.  Дмитриев привлёк внимание участников круглого стола и к интереснейшей дискуссии последнего времени между Жаком Лё Гоффом и Ж.-М. Лё Галлем. Лё Гофф в своей, увы, последней книге (Le Goff J. Faut-il vraiment découper l’histoire en tranches? Paris, 2014), продолжая наблюдения над «долгим средневековьем», поставил под сомнение обоснованность выделения Ренессанса как рубежа, после которого Средние века «завершились». Ж.-М. Лё Галль (Le Gall J.-M. Défense et illustration de la Renaissance. Paris, 2018) отстаивает взгляд, что несмотря на неизменность многих структур, «перекочевавших» из Средних веков в Новое время, эпоха Возрождения действительно была полосой разрыва между двумя эпохами.  

Завершая и предваряя дискуссию, Дмитриев обратился  к очень острой проблематике сохранения средневековых традиций в современной политической культуре - в её, может быть, именно средневековых доминантах. Как пример Дмитриев  привёл вопрос о том, можно ли связать невероятно влиятельный тезис С. Хантингтона о неизбежности «столновения цивилизаций» в современном мире с дожившими до XXI века ментальными установками именно средневекового религиозно-политического мышления в его «латинском» типологическом варианте.

Александра Марковна Желнова (к.ф.н., доцент кафедры философии и методологии науки философского ф-та МГУ) выступила с сообщением на тему: «Методы компаративистски темпорального анализа Средних веков и "незавершенный проект Модерна" (Ю. Хабермас, Г. Люббе и Ж. Ле Гофф)». Александра Марковна подчеркнула, что исследование культуры повседневности на длительных временных отрезках позволяет по-новому подойти к анализу изменения понятия времени в современном обществе; применить опыт оперирования понятиями «время событийное» и «время повседневности» для современности и, обращаясь к анализу прошлого, возможно, отчасти преодолеть негативные тенденции современности, которые анализируются в работах Г. Люббе: феномен «скукоживающегося времени» в настоящем и эффект «компенсации» в современном обществе (провозглашение превосходства собственных интересов над традицией; подмену научного знания экспертными мнениями; музеефикацию прошлого на уровне сохранения только фасадов).

Докладчик показала, как Ж. Ле Гофф, анализируя культуру повседневности в средние века, выстраивает понятие «время горожан» и преодолевает традиционное представление о средневековье как о «dark ages». Работы Ю. Хабермаса позволяют поднять актуальный для круглого стола вопрос о взаимосвязи научно-технического прогресса и эволюции государственных структур. Хабермас показывает, что прогресс науки и техники не изменяет государственный строй, а сохраняет его. Подобное утверждение подводит к переосмыслению самого понятия «прогресс».

Сообщение С.В. Петросянц (к.и.н., ст. преподаватель исторического ф-та МГУ) «Средние века и Новое время в исторических трудах Джорджа Маколея Тревельяна (1876-1962)» было посвящено взглядам этого знаменитого британского историка на проблему преемственности между двумя эпохами.  Работы историка содержат двоякое понимание значения средневековья в истории Великобритании. С одной стороны, средние века традиционно признаются периодом «темных веков», за которым последовала эпоха возрождения классического знания. Тревельян утверждает, что культура нового времени стала шагом вперед, так как обществу удалось избавиться от ограничений средневекового мышления.

С другой, средние века рассматриваются и как исток многих элементов современной политической организации страны, составляющих основу ее национальной идентичности: монархии, принципов common law, образовательной системы, церковных институтов.

Еще до Ж. Ле Гоффа Тревельян допускал, что верхнюю границу средневековья следует проводить не по эпохе Возрождения, а перенести ее в 19 век – время научного и технологического рывка общества.

Рассматривая политическое противостояние короля и парламента в эпоху Стюартов, Тревельян подчеркивает, что парламентарии апеллировали к понятию свободы не как достижению нового времени, а как освященной веками средневековой традиции ограничения власти монарха за счет парламента.

Д. А. Хитров (к.и.н., доцент исторического ф-та МГУ) в своём сообщении  «Об устойчивости пространственной организации общества в век Просвещения: реформы административного деления при Екатерине II и Павле I»  охарактеризовав особенности и сложности изучения картографии в связи с изучении пространственно-географических факторов в истории России по сравнению с другими странами. В рамках историко-сравнительного анализа было бы интересно ответить на вопрос об аналогах столь масштабной территориальной перекройки в истории других европейских стран.

Выступление докладчика вызвало оживленное обсуждение. Отвечая на поставленный вопрос, П.Ю. Князев (научный сотрудник исторического ф-та МГУ) предложил рассматривать территориальную эволюцию модерных государств в более широком контексте (от перекройки границ избирательных округов в Великобритании в рамках избирательных реформ XIX века до Миссурийского компромисса  и разделения Голландии в 1840 г. – все эти события могут быть интересны исследователю не только в контексте эволюции систем управления, но и в свете восприятия территориальных изменений обществом, формирования идентичностей). По мнению П.Ю. Князева, исследовательское поле может включать не только «средневековые» структуры большой длительности, но и те, что созданы в Новое время, к примеру, это оставшиеся в наследство от «долгого XIX века» индустриальная инфраструктура и модели социальных отношений, которые оказывают серьезное влияние на современность.

М.В. Дмитриев поставил вопрос о факторах «большой длительности»  к обеспечении успешной пространственной экспансии России, предложив в качестве отправной точки для обсуждения спорное утверждение американского  историка Маршала По о деспотии как главной причине успеха экспансии (Poe M. The Russian Moment in World History. Princeton, 2003). Утверждение американского исследователя было поставлено под сомнение Д.А. Хитровым, который подчеркнул очень низкий уровень бюрократизации российского общества в XVII-XVIII веках и очень ограниченные возможности приводить в жизнь «репрессивные» приказы.

Особенности российских социально-политических трансформаций рассмотрел в своем выступлении А.Ю. Полунов (доктор исторических наук, профессор факультета государственного управления МГУ), взяв за основу анализ губернской реформы Екатерины II. Александр Юрьевич подчеркнул, что реформа была ярким проявлением просвещенческого рационализма, предполагавшего радикальное переустройство (в некоторых случаях - ломку) традиционного уклада на началах абстрактного "разума". Показательно, что Россия была единственной, кроме революционной Франции, европейской страной, пережившей столь кардинальное изменение административно-территориальной структуры. Важно отметить, что при Екатерине II наряду с губернской реформой проводилась "регулярная" перепланировка городов центральной России, во многих случаях уничтожившая или существенно изменившая складывавшееся веками городское пространство. Тем не менее в наши дни губернская территориальная структура оказалась сильно мифологизирована. Она нередко рассматривается как неотъемлемый элемент "естественного", "правильного" административного устройства, способного обеспечить целостность государства в силу лежащих в его основе принципов стандартизации и унификации. При этом степень унифицированности пространства в рамках губернского устройства также сильно мифологизирована. Наряду с губерниями, на окраинах Российской империи существовало большое количество разного рода административных и политических единиц - генерал-губернаторств, наместничеств, областей, протекторатов и др.

Олег Неменский (Институт славяноведения РАН; РИСИ) сделал несколько ценных замечаний по проблематике круглого стола и развил некоторые из предложенных докладчиками идей в контексте политической культуры. Олег Борисович подчеркнул, что для анализа современности представляется значимым обращаться к структурам большой длительности не только в средневековье, но и за пределами этого периода: многие из них берут начало в раннее новое время и античности.

Тема структур большой длительности органично включает в себя вопрос о разрывах в развитии, что было проиллюстрировано на примерах из российской и польской политической истории (преемственность в польской политической идеологии – разрывы в российской). Олег Борисович также подчеркнул значимость структур большой длительности в изучении идентичностей.

Докладчик последовательно проследил, как структуры большой длительности могут быть использованы в качестве объяснительной модели для многих реалий современной политической жизни России (устойчивость тенденций  реинтеграции и, напротив, изоляции России на постсоветском пространстве) и стран запада (grand narrative о западной цивилизации как сообществе с линейным прогрессом и источнике универсальных ценностей для других цивилизаций), в частности Польши (идеология русофобии; особенности электорального поведения; польское мессианство – католическое, ренессансное, националистическое).

В заключительной части встречи ее участники высказали пожелание продолжить углублённое обсуждение проблематики «структур большой длительности» в ходе очередных научных семинаров и воркшопов. Были намечены некоторые сюжетные линии для дальнейшей работы («средневековые» структуры в современной политической культуре; ментальные ограничения в развитии знаний в естественных, социальных и гуманитарных науках; загадка российского опыта интеграции огромного пространства с очень разнообразными культурами; «средневековое» в системе  «модерных» социальных связей; «универсально-естественное», «цивилизационное» и «средневековое» в межгрупповом и межкультурном насилии в современном мире). Речь шла и том, как проблематику «структур большой длительности» и междисциплинарные подходы ввести в практику преподавания наших университетских курсов.

Отчет-репортаж подготовлен С.В. Петросянц.

Мероприятие проводится в рамках деятельности Междисциплинарной научно-образовательной школы Московского университета «Сохранение мирового культурно-исторического наследия».